Валерий Артемьев рассказывает, что в детстве он «гонял» по острову на велосипеде, попутно раскидывая ёжиков. Ежей в то время было очень много. Когда земля накалялась, они все вылезали на дорогу: «Невозможно было ни пройти, ни проехать. Слезаешь с велосипеда, расшвырял по сторонам, проехал. Назад оглянулся — они опять все на дороге стоят, греются». А ещё детьми они любили с крыльца дома наблюдать за салютом.

Андрей Седых, вспоминая о своём детстве на Среднем пляже, говорил, что ему никогда не было скучно. Ведь его компания состояла примерно из 20-ти сверстников, которые придумывали разные игры. На их участке стоял «общаковский столик» и две лавки. Он вспоминает: «Мы детьми собирались вокруг этого столика тусить, играли там в карты… Ну, как бы одна из локаций наших была». Мама Андрея, Ольга Васильевна, вспоминает: «Они и шалаши строили, и плоты какие-то они здесь делали. Детям, конечно, здесь раздолье».  Также Ольга Васильевна рассказал, что у ребят на острове была целая поляна для игр в футбол и волейбол.

Детство на острове

«Очень много здесь всякой живности», — говорят островитяне. На остров приходят косуля, лось, кабан, пробегают зайцы, пролетают орлы. Жительница рыбацкого посёлка Валерия рассказывает, что после того, как опустела турбаза «пивников», её заняли лисы: «Люди ушли — лисы пришли». А у жителей Среднего пляжа лисы периодически воровали тапочки и относили их в лес. Только хозяева вернут свою обувь домой, как на следующий день история повторяется.

Одним из символов острова, пожалуй, можно назвать свободно разгуливающих по всей территории коров. Валерий Артемьев говорит, что такая привилегия у животных на острове была всегда. А ещё он вспомнил, как в 1980-е годы один человек за безумные деньги купил польскую палатку, поставил её на острове. Утром куда-то отошёл, возвращается, а внутри палатки стоит корова и спокойно подъедает его провизию. Он ничего не придумал лучше, как попытаться выгнать корову пинком. А та в ответ подняла палатку на рога и пошла дальше. Естественно, от дорогой покупки ничего не осталось.

Ещё одну историю, связанную с животным миром острова рассказал нам Антон Григорьев, владелец турбазы «Самарочка». По его словам, до потопа на острове жили белки и суслики, после подтопления они отсюда исчезли. И появилась идея восстановить популяцию белок на Проране, поселить их на турбазе. Антон и его команда привезли из питомника порядка 30 белок. Выпустили их на турбазе, организовали им кормушки, еду. На нужной высоте повесили беличьи домики, вызвав специально для этой цели альпинистов. Но белки посчитали, что сами вольны выбирать место для проживания и разбежались по всей территории острова. Хозяева турбазы не теряют надежды. В планах вторая волна беличьего заселения. 
Об изменениях фауны после затопления рассказывает и Валерий Артемьев. Он утверждает, что совсем недавно здесь появились гадюки. Раньше в основном здесь обитала гадюка Никольского. А теперь появилась обычная, наверное, лет 5 назад приплыла, после 2016-го года: «До этого я её не видел. До этого медянки были. Их ещё называют безногие ящерицы, такие стрелки медного цвета. Ну вот, гадюка появилась — медянка исчезла».

Есть немногочисленные свидетельства о черепахах, которых местные зовут «жабами», в их честь и получил свое название остров Поджабный. Валерий Артемьев видел черепах на озере Песчаное (бывшее — Зелёненькое): «Они уже там лет 10». Ольга Банкетова утверждает, что выловила одну из того же озера в 2010 или 2016 году: «Больше я не встречала черепах и мои родители тоже».

Фауна острова

Об укреплении острова
Воспоминания об укреплении острова дошли до нас в форме семейных историй. Ольга Павловна вспоминает рассказы своей свекрови: «Компания, которая этим занималась, называлась „Гидросооружения“. Они укрепляли берега острова бутами, большими камнями. Говорят, что немцы ещё строили». Андрей Седых со Среднего пляжа говорит, что люди и сейчас сами стараются укреплять остров, оберегая берег от размывания.

История о пленном австрийце
Среди местных ходит история о любви австрийского пленного, оставшегося на Проране, и русской девушки Фроси Бирюковой, которая, по легенде, была ведьмой. Обладала ли Фрося сверхъестественными способностями, местные нам не сообщили. Но жители рассказали, что видели этих людей и даже описали их внешность. Ольга Павловна Банкетова вспоминает: «Мы его почему-то звали все австриец. Он, видимо, после войны оставался. Я не знаю, я же маленькая была… То есть такие жили у нас. Я их видела. Она маленького роста такая была, а он высокий, худощавый с бородой белой. Это я отлично помню». Валерий Артемьев утверждает, что видел Фросю Бирюкову, когда она была уже в преклонном возрасте и жила в городе.

Аммональные склады
Существует версия, что для углубления волжского дна на Проране применяли взрывчатку. Краевед, житель Среднего пляжа, Андрей Седых считает её правдоподобной. Местные жители показывали ему место, где могли находиться аммональные склады. Это самая высокая точка на острове, что могло уберечь взрывчатку, которая боится влаги, от подтоплений.  А Валерий Артемьев полагает, что дно взрывать бесполезно, поскольку оно снова намывается. Но взрывные работы всё-таки велись. Таким способом разбивали толстый лёд на стрелке Волги и Самарки, когда там стояли заторы. «Это я помню, это было».

Истории острова

О затоплении 1957-го года вспоминает Ольга Павловна Банкетова. В три часа ночи прорвало дамбу. Люди выбегали на улицу в сорочках. Ольга Павловна, будучи 5-летней девочкой, со всеми остальными прибежала посмотреть, что случилось: «И вот я только помню огромнейшую воронку, и там дерево кружилось». После этого случая она боялась спать ночью, ей казалось, что вода дойдёт до дома. 
Про 1979-ый год вспоминает Валерий Артемьев. Он говорит, что в тот год практически весь остров был под водой. Уровень тогда был метров 35. Люди переезжали на вторые этажи, а по острову перемещались на лодках и на них же перевозили скотину.

Затопления

Связь с городом — важная часть жизни островитянина. Ольга Павловна вспоминает, что сначала на Проране даже не было переправы. Когда её родители только сюда перебрались, они добирались на работу в городе на вёсельных лодках. Воложка со стороны пристани была очень узкая. Там делала остановку переправа, которая ходила в Рождествено. Местные выходили на Проране и звали Хазова или Хапина. У тех были лодки, и они их перевозили.

Частая переправа появилась с тех пор, когда речной порт стал строить дома для речников на Проране. Ходили самоходки, на которых жители ездили в город. С Ульяновского спуска курсировала баржа, которая «брала не меньше 1000 людей, плюс автомобили и скотина. На Проране стояла грузовая пристань вместо пассажирской. Все по дамбе потом шли на Рождествено. А когда дамбу смыло, соответственно, причал угнали туда». В период, когда ещё не установилась Волга (не замерзала), жители переправлялись на вертолёте. Каждый первый рейс в Рождествено делал остановку на Проране. Позже решили, что такое расписание слишком частое, и вертолет залетал на остров раз в три дня. Переправа в обе стороны стоила 2 рубля. На острове был дядя Ваня, который пел песню: «Вертолёт, вертолёт, 2 рубля полёт. Кто 2 рубля заплатит, тот их не пропьёт».

Зимой ходили через Волгу пешком: «Во времена моего детства, юности лёд стоял очень толстый, метр был всегда, а в некоторых местах и метра по три. Торосы стояли, это вертикальный лёд, метра по три высотой. Через Волгу спокойно ходила техника: тракторы, грузовики», — вспоминает Валерий Артемьев. Были моменты, когда ставили столбы через Волгу и проводили свет. В первую очередь это делалось для портовских рабочих, которые трудились в 2−3 смены. Зимой через волгу ходили и лошадиные обозы, которые стояли здесь по 3 месяца.

Зима 2025 года оказалась для местных очень трудной, потому что Волга не вставала и не было прохода в  город. Когда нет переправы через Волгу, у островитян это называется ледовая. На ледовую обязательно запасаются продуктами и всем необходимым.

Как переправлялись

Островная жизнь — это особая философия. Здесь ценится простота, надёжность и природная смекалка. Самострой, баня, уличный отапливаемый душ, общественный туалет — все это привычные атрибуты заволжского, походного стиля жизни, от которого местные отказываться не спешат. Так, например, в рыбацком поселке некоторые мужчины даже стремятся минимизировать влияние прогресса на их жилье и сохранить постройки в неизменном виде, с чем, как говорит внучка рыбака, не всегда согласны женщины.

Жители Среднего пляжа давно освоили ритм сезонной жизни. Весной строятся, осенью — разбирают жилище, прячут дом и вещи в выкопанные ямы, забирают в город с собой лишь постельное белье, оставив на острове даже подушки и одеяла. Летом ходят в лес за шишками и удивляются, как другие могут не знать, что самовар лучше всего топить сосновыми шишками.
На острове до сих пор некоторые люди используют «природные холодильники», которые раньше были распространенным явлением. Вырывали яму в месте, где били родники. Их прикрывали определенным образом, чтобы вода не касалась продуктов, клали туда продукты и накрывали камнями. Так еду можно было хранить несколько дней без электричества.

Быт и «технологии»

Островитяне рассказывают, что в советское время на острове было все необходимое для жизни: медпункт, милиция, пожарная часть, сельский совет, школа, детский сад, магазин и даже библиотека. Ольга Васильевна вспоминает, что помимо стационарного магазина на Средний пляж приходили большие баржи с продуктами. Там продавали сгущёнку, тушёнку, колбасы и сыры — всё то, чего порой было не достать в других местах. А ещё был период, когда на Средний пляж приплывали лодки с астраханскими арбузами. Вечерами к пристани приезжали кораблики и показывали фильмы. «Фредди Крюгера» Андрей Седых впервые посмотрел именно на Поджабном.

Школа на Проране — отдельная часть островной памяти. О школе с большой теплотой вспоминает Ольга Павловна Банкетова.  Учителя к ним ездили из города. На День пионерии нанимали большой пароход, вывозили детей в Винновку, где устраивали пионерский костёр. Также Ольга Павловна помнит, как с 6-го по 8-ой классы они сажали сосновую рощу, которую теперь так любят и местные, и гости острова.
Закрытие инфраструктурных объектов скорее всего стало причиной того, что часть людей уехала со Среднего пляжа. Ольга Васильевна вспоминает, что после 1990-го года стало заметно меньше людей.

Социальная инфраструктура

Остров щедр на рыбу. Здесь можно поймать судака, жереха, язя, леща, голавля —  настоящий волжский улов. Но как говорит внучка рыбака, Валерия: «Место нужно прочувствовать». Старожилы рыбацкого поселка изучили здесь каждый сантиметр дна, знают, где зацепится крючок, а где лучше клёв. Берег Среднего пляжа тоже заставлен лодками. Особенно много их было лет 10 назад. В 5 утра мужчины начинали рыбалку, зная, что никто не займёт их место.

В 2025 году уровень воды был непривычно низким, и рыбаки тревожились, что весь икромёт мог остаться на ветках.  Но, к их радости, улов всё такой же богатый. Ольга Васильевна со Среднего пляжа говорит, что уже не знает, что делать с рыбой, которой её угощают соседи.
Популярное блюдо на Проране, конечно же, уха: «У всех она по-царски и у всех свой рецепт», — отмечает Валерия. Лет 10 назад здесь было много раков. «Настолько много, что ты заходишь в воду, а они тебя клешнёй кусают». А потом они просто отсюда ушли. При этом историю об исчезновении раков повторяют и на Проране, и на Среднем пляже.

Рыбалка

Потомственный островитянин, Валерий Артемьев вспоминает, как его семья оказалась на острове: «Сюда приехал мой прапрадед, привёз семью из Брусян, вниз по Волге, Безенчукский район». Прапрадед «был капитаном катера, который возил из ширяевских штолен бутовый камень и где пленные австрийцы Первой мировой войны выделывали эти берега». Когда в 1923 году они приехали на Проран, то первое время они жили в землянке, а в 1957 году купили двухэтажный срубовой дом от речного управления.

Мама Ольги Павловны Банкетовой оказалась на Проране в 1948 году. Приехала из Рождествено, вышла здесь замуж. Часто вспоминала, как раньше гадала: «Что же это за остров такой, как там люди живут?» А потом сама стала одной из местных. Сначала с мужем они жили в съёмной квартире, потом — в землянке, где родился их первенец. Следом начали строить дом. «Раньше по Волге гоняли плоты. Брёвна, которые отцеплялись от плотов, вылавливали и копили годами. Из этого материала строили дома». Ольга Павловна и её младший брат родились уже в новом доме.

В 1960-е годы, по воспоминаниям Ольги Васильевны, началось заселение Среднего пляжа. Её тетя и бабушка были в ряду первых, кто обосновался на этой территории. Здесь образовался многочисленный палаточный городок, который существует по сей день. Первым их домом была армейская палатка, вместо ковра — скошенная трава. А кровати были обычными. Ольга Павловна говорит, что жили они сразу в хороших условиях. В советское время заселенный берег был разделен на участки, за каждым из них был закреплен старший. Сейчас на участке, где живёт Ольга Павловна, старшего давно нет, но жители легко договариваются друг с другом, поддерживая добрые, открытые отношения: «У нас всё общее».
На острове есть рыбацкий посёлок, куда уже много лет приезжают рыбаки, у каждого там есть своё место. Когда он образовался, нам точно не известно, но внучка рыбака, Лера, говорит, что люди знают друг друга уже по 25−30 лет. Живут они в постройках, которые в народе называют «деревянными палатками».

Встреча с островом и обживание